Посвящается Сергею Гуляеву

Дрова горели хорошо, сыто потрескивая. Ружья и широкие охотничьи лыжи стояли в углу. На столе «Зубровка» и нехитрая, простая закусь. В охотничьем домике было тепло. Нет, не так, как обычно, спешно пишут – «тепло»... Нет, действительно тепло. Человек, не испытавший настоящего холода, не знает значения этого слова - ТЕПЛО… 

Когда мне летом люди говорят, что им холодно, я смеюсь: ну как летом в средней полосе может быть холодно? Да что знают о холоде те, кто не стоял «собаку» в карауле зимой, не работал на «северах», не скалывал лёд с судна, не работал на аэродромах на тонких и колких, как ковыль, степных ветродуях?! И… и не копался в моторе при минус сорока. 

Илья растёр мизинцы: 

- Опять прихватило маленько. Ну, ничего... 

- Чего прихватило? 

- Да пальцы. 

Память о зиме 2006-го и о «хозяине»... Нет, вы не подумайте, я не о «зоне» (у блатных «от хозяина» значит – освободиться из колонии). Я о настоящем «хозяине», «боссе», «барине», как его сейчас любят называть работяги. 

Зимой ноль шестого мороз заворачивать начал постепенно, но опытные мужики «с северов» говорили: «то ли ещё будет». Эх, не послушался я тогда старых и мудрых. Ну, это всегда так. Пока гром не грянет, мужик себя самым умным считает. 

Но холод - холодом, а был ещё «хозяин»… 

Да, забыл рассказать - хозяин чего. В то время я был замом главного механика на автобазе. Работало у нас в вахту человек двести пятьдесят. Все здесь были: и ассы севера и простые крепкие водилы, но хватало и алкашей с блатарями. Оторванные от семей, живущие в кабинах, они в определённый момент превращались в смесь гремучую. Но речь не об этом. А о том, что за полгода до этого «босс» начал поигрывать в казино, сначала слегка - ну, а потом... 

К зиме его больше волновал «зелёный стол», чем дела. Ну, а к нам и водителям он вообще стал относиться как к чему-то постоянно мешающему игре. Результат не заставил себя ждать: лучшие люди стали, естественно, отваливать. Ну, а ты сам подумай, кому интересно днём слышать, что «надо потерпеть» с зарплатой и ремонтными деньгами, а вечером узнавать (на стоянке секретов нет) о том, что шеф опять в казино спустил то ли сорок то ли семьдесят тысяч «зелёных»? 

Когда народ стал уходить, «хозяин», мать его, вместо того чтобы взяться за ум, начал набирать людей, как говорится, по объявлению. И кого только он за руль не понасажал...  

И вот началось. Два часа ночи. Звонок. Водитель: 

- Нахрен мне ваша зарплата и ваша премия?! Машина заглохла, ни хрена не заводится! Ключи и документы под ковриком – я домой поехал. Отбой. 

Названиваю ему раз десять, пока там, наконец, снова не берут трубку. Помимо мата слышу, что машина брошена где-то «на вагоне», груженая. 

Твою мать, опять всю ночь не спать! Одеваюсь, звоню на стоянку, бужу слесарей, через пятнадцать минут забираю их, сонных и матерящихся… 

Едем на вагон, по пути купив канистру тёплой солярки. 

Ну, наконец-то нашли МАЗ - их там таких, одинаковых не один десяток стоит. 

Да… Покойничек. Водила отвалил отсюда часов 10-12 назад – промёрз, видать, насмерть. Документы, ключи нашли, как и обещано было, под ковриком. 

Начали потихоньку поднимать кабину: на половине, как водится на таком морозе, примёрзла. Достали и зажгли лампы паяльные, дождались радостного тёплого гудения, хорошо… Две сразу кинули под поддон двигателя масло отогревать, одну под бак - греть соляру, ну, а четвертой нежненько, чтоб не прожечь, стали греть механизм подъема кабины. 

Подняли, наконец: вот он, замёрзший и ставший колом дизель. Ну что? Три-четыре, взяли! Снимаю перчатки и с голыми руками вместе со слесарями лезу. Соляра, конечно, сплошной парафин, фильтры - как свечки. Снимаем, выбрасываем, прокачиваем, отогреваем. 

Руки от соляры, грязи и мороза начинают нещадно прихватывать, чуть погрел их у лампы, подхватил иллюзию тепла и опять на дизель. Проверяем всё тщательно, как и в общении с бабой, здесь мелочей не бывает. Наконец, можно начинать доставать из багажника два «тёплых» аккумулятора. Бросить шланг в канистру с теплой соляркой - дело полминуты. 

И вот осторожно, интимненько так поворачиваю ключ и нажимаю кнопку пуска. Дизель проворачивается, две-три вспышки - и вот он уже резко начинает молотить. Всё, остальное уже дело техники. 

Ещё стучат пальцы поршней, отогреваясь так же, как и мои в мохнатых «северных» рукавицах, но голос мотора - уже спокойный, уверенный и довольный. Нет всё же большего удовольствия, чем хорошо сделанная работа! Даже близость с женщиной не даёт такого удовлетворения, ибо там победа одних лишь чувств, а здесь - чувств и разума. 

Не стало уж давно той фирмы, сгинула в бесконечных перерегистрациях и сменах собственника. А вот «хозяин» есть – жив, здоров только пообполнел, пообгрузнел, да и пообнаглел, говорят, ещё больше. Да, слышал - квартиру прикупил, очередную, в Москве. 

Ну а пальцы, что пальцы? После надели такой «борьбы» на морозе, начали от грязи и холода, конечно, гнить. Месяц потом ходил с замотанными руками, их и сейчас иногда прихватывает в мороз, поэтому и стараюсь я перчатки брать с подкладкою меховой, толстой, тёплой...