Они жили в «немецком» городке, это квартал покосившихся деревянных двухэтажных домов, стены которых лет сорок не знали кисти. Назвали его так в забытом уже сорок шестом, поскольку выстроен он был пленными немцами, и даже по их же проекту. Архитекторы города ещё при советской власти приговорили его к сносу, но всё почему-то откладывали, переносили... Вот и вполз городок в век двадцать первый бревенчатыми своими стенами, скрипучими лестницами и дверьми да маленькими окнами.

Они это Он и Она.

Они поселились тут лет семь назад, приехав из большого сибирского города, в котором окончили педагогический институт. Они были хорошими студентами, Ей даже предлагали остаться на кафедре работать над диссертацией. Но места для Него не было, а они уже любили друг друга... Так они оказались здесь, в квартирке на втором этаже одного из «немецких» домов.

Она преподавала немецкий язык в школе. А Он, отработав там же пару лет, понял что не его это дело - изо дня в день возиться с детьми, повторяя им одно и то же. И устроился в местную газету.

Поначалу ему поручали всякую ерунду, но Он честно описывал протёкшие трубы, первые линейки в школах и юбилей местных ветеранов войны и труда. Позже ему стали поручать более серьёзные материалы: Он уже встречался с директорами заводов, главами администрации, начальниками отделений милиции. Наконец,  он начал ездить от газеты по всей области, и даже пару раз был за Уралом.

Она же в это время, помимо уроков, ставила самодеятельные спектакли, ездила с ребятами на экскурсии по родному краю и ходила в походы. И ждала.

Ждала своего странствующего мужа. А Он, возвращаясь из очередной командировки, шагал вечером, зимой, среди белого и пушистого снега, тихонько поскрипывавшего у него под ботинками. Он зачарованно смотрел на два светящихся окна их крохотной квартирки на втором этаже, задёрнутых зеленоватыми шторами. И знал, что там его всегда ждут. Ждут ужин, рюмка «Зубровки» и крахмальные простыни...

Когда ему случалось приходить рано, они читали друг другу книги или приглашали гостей, Её коллег по школе и Его друга - врача местной клиники, с женой. В выходные же они ходили на лыжах, а летом вместе с приятелем на его «Казанке» уходили вверх по реке «на острова». Купались, загорали и ловили рыбу, а вечером у костра пели песни под гитару. Осенью же с друзьями ездили за грибами и ягодами в тайгу.

Они откладывали деньги, хотели купить машину, так как давно мечтали побывать на Байкале. Или купить путёвки и съездить куда-нибудь к тёплым тропическим морям...

И продолжалось жизнь их такая все семь лет. Продолжалась, пока однажды он не написал большую сильную статью, столь необычную и актуальную, что её перепечатала сначала областная газета, а затем и столичная пресса. А через два месяца ему пришло письмо, в котором сообщалось, что его публикация отобрана для участия в финале конкурса «Материал года» и ему необходимо ехать в Москву. Денег, что они откладывали, хватило на билет, гостиницу и покупку Ему нового костюма.

Москва ошеломила. Своим темпом, столпотворением людей, блеском телевизионных «звёзд»... И вот, в зале, где проводился финал конкурса, прозвучало Его имя и известный телеведущий под аплодисменты зала вручил Ему вторую премию и солидный гонорар к ней. После всех пригласили на банкет.

Светлана была моложе Его на пять лет и у неё были длинные красивые шелковистые волосы, красивые бёдра и пышная грудь. Светлана писала о финале конкурса для своей редакции. На завтра для лауреатов было организованно катание на теплоходе по вечерней Москве. Светлана уже была вместе с ним. Он поражался башням Кремля, виданным им ранее только на экране,  а теперь столь досягаемым, восхищался освещёнными причудливо небоскрёбами и вереницами огней бесконечных улиц. Москвичку же завораживали его рассказы о Сибири: её богатствах, природе, силе...

Светлана предложила ему задержаться на пару дней для того чтобы лучше узнать этот фантастический город. И они ходили вместе по музеям, театрам, клубам. И как-то само собой получилось, что когда Он провожал её домой в очередной раз, то не остался, как до этого, у двери лифта, а поднялся наверх.

А Она всё звонила ему в гостиницу, но в трубке были длинные гудки и тишина.

Он сам позвонил Ей через неделю и сообщил, что ему предложили работу в солидном издании здесь в Москве, и что с жильём пока трудно, да и к тому же - школа и классное руководство. Но через два, максимум три месяца он всё решит, и они опять будут жить вместе.

"Ну, ты же всё понимаешь"... Да, Она понимала.

А через полгода она получила письмо. Он запоздало извинялся перед Ней: писал, что встретил другую женщину и полюбил её, что она журналист, следовательно у них общие интересы. И, что самое главное, Светлана смогла дать ему то, что не могла дать Она - счастье быть отцом. Он писал, что ни на какое имущество при разводе не претендует, просит Её лишь прислать ему кое-какие документы и пару оставшихся рукописей. Просит это сделать как можно скорее, так как через пару месяцев Он и Светлана едут надолго работать в Германию. Она проревела всю ночь в подушку. А утром собрала всё, что Он просил, запечатала в большую бандероль и отправила по указанному Им адресу.

Он больше никогда не бывал в этом городе. Лишь как-то, уже года два спустя, проезжая по Германии наткнулся он на два домика, таких же точно, в каком сам он жил когда-то. Как уцелели они во всём этом стеклянно-бетонном, автобанном великолепии - осталось загадкой. Он остановил машину, закурил... И вспомнил зимний вечер: свою квартирку с зеленоватыми шторами, катания на лыжах и поездки на острова. Но потом мысли его перекинулись в день сегодняшний. Он подумал о том, что жена просила заехать и купить его сыну новый комбинезон для прогулок, что завтра ему надо быть на экономическом форуме, что надо позвонить в Москву и узнать, как там движутся дела с покупкой дома. Сигарета погасла, Он смял её в пепельнице и завёл мотор.

А Она осталась там, где и была. Всё так же вела уроки немецкого языка, но уже не было ни самодеятельного театра, ни экскурсий по родному краю, ни походов. Отчитав своё, она быстро собиралась и уходила домой. Молчать... Стареть...

И старшеклассники, курящие между уроков, и прячущиеся от грозного взора директора за бывшим дровяным сараем, часто видели Её, в своём сером пальто похожую на замерзающего зимой воробья, идущую к себе в городок, в крохотную квартирку на втором этаже. В городок, что вполз в век двадцать первый бревенчатыми своими стенами, скрипучими лестницами и дверьми, да маленькими окнами.