Я снова в Днепропетровске...

Сошел на вокзале со скорого ленинградского поезда и опять вступил на его землю. Оглядывался вокруг, радостный, тревожный, ожидая свою летнюю спутницу. А она уже здесь, высматривает меня в пестрой вокзальной толпе. Мы бросаемся  навстречу  друг другу, обнимаемся, целуемся. В порыве радости я обхватываю ее за талию, поднимаю вверх и  начинаю кружить перед собой! Она смеется счастливым заливистым смехом и целует меня в губы, щеки, шею...

Ранним сонным утром, когда все еще спали, мы, взявшись за руки, шагали по городским улицам, рассматривая дома, памятные доски на их фасадах, скверы, памятники, низкое черное небо полное облаков. Мое лицо озаряла веселая улыбка, в душе звучала  торжественная музыка второго пришествия!

Я дальше открываю для себя  замечательный город,  все глубже погружаясь в его неповторимую историю и динамичную современность. Начав постигать летом эту книгу, осенью продолжаю увлекательное чтение...

Гуляем днями напролет, осматривая музеи, памятники истории  и архитектуры, знакомимся с новыми людьми. Посещаем театры и уютные кафе, заходим в красивые парки, пересекаем многолюдные площади, замираем, наблюдая красоту города...   

Все больше нахожу точек соприкосновения Днепропетровска и Ленинграда-Петербурга. Императрица Екатерина Великая, Александр Сергеевич Пушкин, Тарас Шевченко, Сергей Киров, грандиозный замысел Преображенского собора, Потемкинский дворец, дома в стиле модерн в старой части города, величественный сталинский ампир в центре. В Художественном музее меня встретили картины Шишкина, Жуковского и Репина. И небольшая, но выразительная, картина отца русского футуризма - Давида Бурлюка.

Замечательное здание Дома Культуры железнодорожников, выполненное в новом для 20-ых годов архитектурном стиле, - конструктивизм! Здание не типичное для этого стиля. Чувствуется тяжесть толстых стен, маленькие продолговатые окна напоминают амбразуры средневекового замка. Окон мало, значит, больше будет потрачено на искусственное освещение помещений. Хотя, безусловно, на фоне рядом стоящих домов, здание ДК железнодорожников выделяется своей экстраординарностью. Застывший в камне смелый человеческий поиск оптимальных форм...

Я в Днепропетровске уже не чужак, теперь у меня тут много приятелей, - поэтов, писателей, журналистов. Я рад их видеть снова, и они гостеприимно дружелюбны в мой второй приезд. Светлые улыбки, радость в жестах, мимике тел, интонациях молодых голосов!

Карта улиц и скверов стала понятней и доступней. Летний загадочный лабиринт Матадора превратился в стройную сеть проспектов и площадей. И все это на фоне слабеющего дыхания осени, второго бабьего лета. Длинных, теплых дней, свежего прозрачного воздуха и уже прохладных коротких ночей. Огненное море листьев на тротуарах, неторопливый Днепр за гранитными берегами, длинный и необычный железнодорожно-автомобильный мост.

Борисфен все так же могуч и прекрасен. Не спеша несет свои древние воды к Черному морю. Но для купания уже не время. Вода похолодела, окрасилась в черные тона безразличия. Утратила свою изумрудную июльскую привлекательность. Песчаные пляжи обезлюдили, лишь деловито прохаживаются серые чайки.

Каждый метр земли дышит древней историей. Степная зона Правобережья стала родиной индоарийских племен. Первые идолы древнего арийского божества Индры, грозного воина и могучего бога грозы, в III тысячелетии до нашей эры, были обнаружены  именно в этих местах. В дальнейшем арийские племена, как гласит предание, раскололись. Одни ушли участвовать в завоевании Индии, другие остались жить здесь, на этих теплых, удобных берегах...

Оказывается, что здесь недалеко на месте прежних днепровских порогов место гибели князя Святослава со своей дружиной. Зимою 972 года он возвращался из неудачного болгарского похода. Преодолевая пороги, высадившись на берег, перетаскивая челны, княжеская дружина попала в засаду устроенную коварными печенегами. Вся дружина со Святославом во главе пала смертью, под ударами численно превосходящего и хитрого степного врага. Помню красивую панораму, воссоздавшую  этот бой, в музее на острове Хортица. Где находился центр запорожской сечи, где боролся за национальную независимость от польских захватчиков Богдан Хмельницкий. Сразу вспоминаю молодого запорожского поэта Влада Клена, его летнюю гостеприимность и доброту...

Покажется смешным и малозначащим фактом, но именно пороги сыграли важнейшую роль в появлении тут  людских поселений. Как известно по Днепру проходил древний торговый путь из варяг в греки. Что бы торговым судам можно было беспрепятственно пройти грозные подводные камни, требовалось знание фарватера. Так на берегу возникли первые лоцманские поселения. К тому же поселение контролировало самый трудный участок торгового пути, от этого была прямая выгода. Позже пороги стали самым удобным местом переправы через реку.

В новейшее время, после постройки ДНЕПРОГЭСа легендарные пороги частично разрушились, частично ушли под воду. Днепр стал полноводней и шире...

Польская крепость «Кодак», - забавное название для современного слушателя, живущего в эпоху транснациональных корпораций, их известных каждому торговых марок.  Имя «Кодак» в переводе с тюркского означает «поселение на горе». В феврале 1635 года польский король Владислав IV, после подавления национально-освободительного восстания во главе с гетманом Тарасом Трясилом, постановил соорудить крепость возле днепровского порога - Кодацкого, чтобы перекрыть флоту запорожских казаков путь из Самары. В 1648 году крепость была взята войсками Богдана Хмельницкого. В честь этого события установлен монумент.

История Днепропетровска так же неразрывно связана с именем Александра Сергеевича Пушкина. Пушкин пробыл  в городе примерно две недели. Екатеринослав ему не понравился и он стал проситься на Кавказ с семьей Раевских. Генерал Инзов, - участник суворовских походов и Отечественной войны 1812 года, поставленный наблюдать за поэтом, человек гуманный и прогрессивных взглядов, не донимал Александра Сергеевича служебными тяготами. Здесь Пушкин написал свою поэму «Братья разбойники».

По преданию Пушкин искупался в начале мая в Днепре и сильно заболел,  сославшись на болезнь и необходимость лечения, написал прошение, уехать южнее. «Славный Инзушка» так ласково называл поэт своего начальника, охотно согласился отпустить его с Раевскими.

На левом берегу промышленное сердце Днепропетровска.  Горит пламя доменных печей крупнейшего металлургического завода им. Петровского, делает трубы трубопрокатный завод им. Ленина, мартен завода Карла Либкнехта дает сталь! Его промышленное, неутомимое сердце!  Индустриальная основа жизни современной цивилизации. Нет стали, - нет ничего!

Здесь люди укрощают непокорную сталь, и делают из нее жизненно необходимые вещи,  - трубы, стальной прокат, станки. Место славного труда многих тысяч людей! Значительная часть городско бюджета наполняется именно отсюда. Несмотря на деиндустриализацию, характерную для 90-ых годов прошлого века, по сегодняшний день город важнейший центр металлургической промышленности и машиностроения. А с 1950-х годов  здесь возникает центр аэрокосмического и ракетостроения.

На том берегу я еще не был, и динамика индустриальной среды манит меня  к себе своим суровым утилитарно-промышленным стилем. Когда-нибудь, я там обязательно побываю, брошу  жадный взгляд на огромные цеха, высокие трубы, прислушаюсь к ритму трудовых буден. Превращу зрительные образы в сталь текста и зеркало фотографии!

А на этом берегу стоят высокие толстые небоскребы, похожие на башни-близнецы Всемирного торгового центра. Рядом смешные жилые дома с претензией на западноевропейский стиль, напротив Монастырского острова. Тут живет и работает капитал. Офисные муравейники, торговые термитники, - царство товаров и услуг...

 Тарас Шевченко, возвышается над деревьями. Задумавшись и недовольно опустив большую умную голову, шагает по осеннему парку. Наверное, ждет в молчаливой обиде, когда же власти города поставят на место, недостающую на памятнике бронзовую букву в его имени...

Монастырский остров тоже имеет свою интересную историю. Как гласит предание до этих мест дошел с новым учением один из учеников Христа - Андрей Первозванный. Здесь останавливалась великая княгиня Ольга во время своего путешествия в Константинополь. В девятом веке на острове был основан первый  византийский православный монастырь, отсюда и название острова. Сам монастырь прекратил свое существование  во время похода на Русь татаро-монгольского хана Батыя. Так же им были уничтожены первые древнерусские поселения в устье реки Игрень.

В период империи, светлейший князь Потемкин планировал разместить здесь университет и парк. Но планы так и остались нереализованными.

В советское время, к 40-ой годовщине Октябрьской революции остров был переименован в Комсомольский, и устроен обширный парк. Остров стал местом отдыха горожан. Каждый метр острова дышит историей...

Город активно строиться, точнее перестраивается. И не всегда выходит здраво и логично. Об этом иногда говорят мои ироничные спутники. Одним из жертв бурной перестройки архитектурного ландшафта Днепропетровска стало здание детского мира. Здание величественное и красивое, еще сталинских времен. Дом, который помнит с детства каждый житель. И вот оно уже разрушено, став жертвой ненасытных аппетитов крупных строительных компаний, и тех, кто стоит за ними. Зияет непривычной пустотой его прежнее место, окруженное равнодушным бетонным забором. Под снос готовиться и грациозное здание Центрального универмага (ЦУМа). На самой крыше сидят, о чем-то задумавшись, две каменные фигуры  рабочего и инженера, - ортодоксальные символы социалистического реализма...

Екатеринославский бульвар вечером зажигает свои западноевропейские фонари, рассекая ночную темноту. Высокая квадратная башня с белыми часами торгового комплекса «Босфор» выглядит этаким экзотическим «Биг Беном». Раскрашена в темно оранжевую широкую полоску. Первый этаж переливается бриллиантовыми софитами бутиков всемирно известных торговых марок и дорогих ресторанов. Сам бульвар выложен красивой тротуарной плиткой. Сейчас вечер, и он сияет множеством огней, выглядя современно и элегантно. На самой первой скамейке странный бронзовый памятник неизвестному еврею с таинственным порядковым номером на рукаве металлической рубашки. Сидит, чуть удивленно глядя в ночную даль...

В селе

В один из дней мы ездили в украинское село «Гречаное» Петриковского района. Выехали из душного города,  вырвались на простор украинской степи. Свернув с шоссе, долго плутали по неприметным дорожкам в поисках нужного места. Село оказалось крохотным, в десять небольших дворов. Рядом казацкий хутор под названием «Галушкивка», был основан конце 17 столетия запорожскими казаками, которые селились на территории Дикого Поля. Хутор относился к ветке Протовчанского войска Запорожского. Он встретил нас своими древними звуками, запахами, видами...

С бегающими между ног курами и гусями, стогами сена у дороги, разукрашенной пузатой хатой-мазанкой посреди, которой более 140 лет от роду. Длинными плетнями, колодцами, конями и кобылами, петушиными криками и собачьим озабоченным лаем. И для меня все это, было не меньшей экзотикой, чем, если бы вдруг я увидел белого африканского носорога. В моих руках волшебный фотоаппарат и я начинаю сковывать в неподвижные кадры стремительно движущуюся реальность!

Осматриваем украинскую хату. Утварь, предметы быта, глечики, незатейливые картины на стенах, белая печь в углу комнаты. На картинах изображены мотивы казацкой жизни и неизбежные религиозные мотивы. Веселье и печаль, сцены войны и мира, богатый человеческий калейдоскоп чувств и отношений. На многих предметах известная Петриковская роспись. Особая манера рисования, наподобие русской Хохломы. Впрочем, как говорят, Петриковка имеет русские корни.

Петриковка - старинное украинское село. Уникальная художественная школа росписи сложилась уже в советское время. Сделала село известным на всю страну. Здесь построена большая фабрика Дружба», которая выпускает сувенирную продукцию с Петриковской росписью.

Внутри украинской хаты чисто и аккуратно, на полу цветные половицы, на окнах красивые вышитые занавески, в уголке привязан пучок сохнущего красного перца.

Над Украиной стоял теплый, даже жаркий октябрьский день. Солнце щедро поливало землю светом и теплом. Теплая осень не собиралась гаснуть и уходить. Молодая кошка Маруська вальяжно ходила мимо рвущихся с цепей молодых псов-овчаров. Небо было чистым и необъятным, а настроение радостным и беззаботным. Я надел украинскую шляпу, - брыль! Русская душа предвкушала долгий веселый праздник...

Перед тем как сесть за гостеприимный хлебосольный стол, приготовленный нашими очаровательными украинками, Наташей и Таней, мы веселой шумной компанией отправились в поле. Там нас поджидал простой украинский парень, - Витя. На поводу он держал молодого красивого жеребца. Конь увлеченно жевал траву, иногда с любопытством поглядывая на пришельцев. Сейчас мне предстояло сесть на него и поехать в поле. Наташа отважилась первой. Вот она не спеша поставила ногу в стремя, обняла коня за шею и легким движением умелой наездницы оказалась в седле. Сидит, улыбается довольная и  веселая. Натянула поводья, слегка коснулась пятками лошадиных боков,  и конь пошел быстрым шагом вперед. 

Через десять минут она возвращается, настает моя очередь. Осторожно с левой стороны  подхожу к коню. Он стоит не шевелясь, опустив голову к земле. Спрашиваю  имя, оказывается, его зовут Буян. Вставляю ботинок в стремя и ловко оказываюсь в седле. Все получается, намного проще, чем я ожидал. Беру у Вити поводья, крепко держу их, но не натягиваю слишком сильно.  Говорю «но!», Буян неохотно слушается, но идет вперед. Непередаваемое замечательное ощущение, единства человека и лошади. Буян ступает вперед легко и уверенно. Я произношу вслух его имя.  Конь удивленно поднимает уши и оглядывается. Я улыбаюсь и глажу его шею, он еще совсем молодой, если переложить на человеческий возраст, то ему не более двадцати лет.

В седле сперва непривычно и неудобно. Через некоторое время тело привыкает, начинает нравиться красивое движение коня. Спокойное и неторопливое, словно утренняя волна на море. На обратном пути веселый Буян перешел на легкую рысь. Сперва, меня подбросило в воздух, и я чуть было не свалился на землю. Но удержался и приноровился к ритму движения. Ветер обдувал меня, солнце ласкало добрым теплым лучом, Наташа смотрела и радовалась вместе со мной!! Я впервые в жизни скакал  по просторному украинскому лану  верхом на сильном коне! Постигал новое и интересное для себя ощущение! В глазах светилась радость и торжество. Начинал понимать причину увлечения Александра Невзорова лошадьми!

Слез с коня, перекинул поводья, взял их в руку. И вдруг Буян начал тереться большой красивой головой о мое бедро. Терся долго, долго, пока не устал, а мы все смотрели и смеялись смехом радости и счастья!

Потом мы валялись в больших душистых стогах, фотографировались, днепропетровский поэт Саша Мухарев читал нам свои новые стихи,  мы пели песни Егора Летова и Черного Лукича,  смеялись разнообразным шуткам и веселились от души. Пили душистую горилку, закусывая квашеными огурцами и мягким хлебом. Чистый воздух кружил голову, темный вечер медленно подкрадывался на мягких кошачьих лапах. Нас манили в себя теплые шалаши, выстланные изнутри душистым сеном, но приближалась ночь, и нужно было спешить в город...

Преображенский собор

Идем к Преображенскому собору. Еще издали засверкал он нам изящным золотистым шпилем. Вот появилась стройная белоснежная колоннада, мы подошли к ограде и, миновав  чугунную калитку, очутились внутри дворика. Останавливаемся, я поднимаю голову и с интересом осматриваю здание. Собор имеет  классический облик, сразу вспоминаю далекий Питер. Портиком украшен главный вход, над ним возвышается ампирная колокольня.

У этого собора интересная история. Растущая как на дрожжах, русская империя возжелала иметь у себя самый большой в мире христианский храм. Во второй, южной, строящейся столице, -  Екатеринославе. Гордая имперская амбиция!

И по замыслу князя Потемкина Преображенский собор должен был стать грандиозней и масштабней чем собор святого Павла в вечном городе Риме. В 1786 году был  разработан и утвержден проект, выделены немалые деньги и люди. Но смерть Потемкина и Екатерины II сорвала грандиозный план. Сказалась и нелюбовь императора Павла к своей царственной бабке. К тому же выявилась серьезная расстрата государственных средств. И собор был построен в весьма скромных размерах. Воздвигнут на месте закладки города,  а  его строительство было начато лишь в 1830 году.

Проходим внутрь через массивные деревянные двери. Народу немного, служители церкви занимаются уборкой зала. При входе висят две большие картины с библейскими мотивами, всюду гордый, всепрощающий Христос. Мы здороваемся с батюшкой, он рассказывает о духовном родстве с Петербургом и дружелюбно разрешает фтографировать внутри собора. Осматриваем роспись стен, на них висят большие колоритные картины, на которых изображены: Андрей Первозванный; Георгий Победоносец; Иоанн Креститель; Николай Угодник. На сводах купола нарисованы сидящие апостолы, общин числом четыре. Каждый чему-то учит,  о чем-то как бы предостерегая. Купол собора напоминает купола Исакиевского и Казанского соборов Санкт-Петербурга. Тот же строгий класицизм, та же епоха просвященного абсолютизма застывшая в камне. Преображенский собор сверстник своих более известных петербургских собратьев.  В этом проявляется заметное сходство двух городов.

Выходим на улицу, я  пытаюсь фотографировать величественное здание, но мне мешает густая листва октября, спрятавшая красоту собора от посторонних глаз. Приходится довольствоваться фрагментами здания. Рядом, за оградой стоит верстовая миля поставленная еще самой Екатериной Великой. Серый известняк постарел, покрылся паутиной мелких дырочек, металлические части отбиты. Одинокий очевидец той епохи...

Театр «Крик»

Вечером идем в театр «Крик» - театр одного актера, Михаила Мельника. Мельник  - заслуженный артист Украины, лауреат национальной премии имени Тараса Шевченко.

Постановка носит загадочное название, «Мутация». Небольшой зал в форме амфитеатра, обитый черной материей. Мы проходим беспрепятственно, для нас заблаговременно оставлены места. Среди зрителей господствует молодежь, кажется, будто пришли целыми студенческими группами. Сидят радостные лица, приятно взволнованные, активно переговариваются меж рядами. Шутят, фотографируются, смеются. Наташа радостная, взволнованная, глаза горят как у ребенка в ожидании предстоящего представления. Мы держимся за руки, иногда она смотрит на меня загадочным взглядом, предвкушая что-то интересное.  Взгляд будоражит, и я  наклоняюсь к ней, целую в губы, щеки, лоб, шею. Постепенно шум стихает, гаснет свет, начинается  действие...

На сцене полусумрак, горит несколько софитов. Вдруг из-за небольшого занавеса с боку выкарабкивается  механическая собачка с разноцветной шкурой. Она смешно вертит головой и пищит, двигаюсь по сцене. Через небольшое время, за собачкой вылезает мужчина средних лет, -  это и есть Михаил Мельник. Представление начинается, звучит его красивая украинская речь...

Полтора часа актер держит зал в напряжении, пространные монологи о любви и жизни сменяются динамичными сценами под громкую танцевальную музыку. Игра света, маски, резкие эмоциональные переходы. Тут и плач по прошлой любви, и крик по иррациональности творящегося сегодня вокруг современного человека. В конце акта Мельник срывает громкие радостные аплодисменты! Мир будет изменен, мы станем лучше!

После представления актер, с блестящим от пота лбом, вышел на сцену, держа в руках два лазерных диска. На дисках прочитанные им стихи Тараса Шевченко. Спросил, кто из зрителей приехал издалека. Я сижу неподвижно, Наташа, видя такое безобразие, хватает мою руку и тянет вверх. Мельник спрашивает, из какого я города. Я гордо отвечаю: - из Ленинграда! Актер сразу напоминает мне о пребывании в Петербурге Тараса Шевченко. О роли северной столицы в  непростой судьбе украинского поэта и художника. Его учебе в Императорской Академии художеств. Я вежливо киваю головой и улыбаюсь, хотя мало осведомлен на сей счет. Даю себе каменное слово исправить это позорное положение вещей.  Диск уже спешит ко мне по молодым рукам вверх, я благодарю актера за подарок...

***

В Днепропетровском театре оперы и балета смотрели постановку «Кармина Бурана», по названию рукописного сборника, составленного около 1300 года и найденного в начале XIX века в одном из монастырей в предгорьях Баварских Альп.

   Основным стержнем оперы является раздумье о переменчивой и могущественной человеческой судьбе - Фортуне. Страх, зависть, похоть, гнев, радость, удача, безудержное пьянство, все в переменчивом ярком калейдоскопе! Полное отсутствие сюжетной линии.

Яркие одежды, большие число занятых в постановке актеров, одновременное движение и  оперное пение. Световые эффекты, рваная динамика движущихся тел, быстрая смена декораций.

Зал был заполнен полностью, мы сидели в удобных красных бархатных сидениях и смотрели чуть свысока на яркую сцену. Наташа в предвкушении представления перешептывалась с подругой, я смотрел по сторонам и улыбался необъяснимой коварной улыбкой...

***

По вечерам я прогуливаюсь по чудесной нескончаемой набережной. Она полна жизни! Влюбленные пары, веселые шумные кампании, буйные концерты, звучащая из кафе музыка, легкий речной ветер. Каждый вечер меня сопровождают разные люди. И у каждого из них своя история из жизни родного города. Я внимательно слушаю их рассказы и запоминаю, откладываю в голове, что бы потом донести до людей,  живущих за тысячи километров отсюда, самое интересное и запоминающееся...

Материал по теме:

Днепропетровск-2008