Деньги - это сводник между потребностью и предметом, между жизнью и жизненными средствами человека. Но то, что опосредствует мне мою жизнь, опосредствует мне и существование другого человека для меня. Если деньги являются узами, связывающими меня с человеческой жизнью, обществом, природой и людьми, то разве они не узы всех уз? Разве они не могут завязывать и расторгать любые узы? Не являются ли они поэтому также и всеобщим средством разъединения?

К.Маркс

Закат правления Путина знаменуется панегириками в его адрес даже в относительно оппозиционных СМИ ("Эхо Москвы", к примеру - знаю-знаю, всё те же Газпром-медиа, но всё же): говорят о выросших реальных доходах населения, о контрлируемой инфляции, о том даже, что при падении цен на нефть РФ таки сможет прожить пару годков безбедственно благодаря золотовалютному запасу... И тут хочется вернуться во всех этих хитроумных измерениях благосостояния лет так на двадцать назад - ведь именно тогда, к примеру, квартирный вопрос неизменно преемственная партийная власть обещала решить для советских граждан тотально к миллениуму аккурат. Бесплатно! Они не говорили о коммунизме, но уж и перспективы сырьевой экономики никому даже в кошмарных снах не виделись. Впереди виделся никак не капитализм. Хотя, к началу 90-х Горбачев уже возопил в свое оправдание, нервно хапая кредиты МВФ: "Ну нельзя же жить только за счет экспорта нефти?".

"Можно, - ответили ему через много лет российские всевозможные Сечины-Путины. - Ещё как можно, спасибо что власть нам передали, нас вот подобные угрызения не мучают!" Только уже не СССР и вовсе другое, заметно сократившееся в численности общество сидит за компанию с олигархатом на всё той же проклятой ещё Горби "игле".  Теперь - только на нефтяные цены и молимся, ещё чтоб поднакопить резерва. И за то, конечно, всеобщее спасибо Путину, что в карманах наличность имеется! Всё познаётся в сравнении, безусловно.

Куда пропал "красный путинист" Дима Якушев? Очень бы хотелось прочитать его анализ ситуации - ну, насчет увеличившихся реальных доходов и прочих завоеваний чекизма, насчет соотношения этих доходов и расходов невосполнимых богатств всенародных недр... Станет ли Якушев "красным преемникистом"? И главное - когда грянет обоснованная по Якушеву революция, не преждевременная, не оранжевая, а уж стопудово зрелая?

Денюшки-денюшки...

Вернёмся к началу 20-го века. Из комментов к "Кащею Первому" я увидел, что разговор о безденежном народном хозяйстве у всех неизбежно ассоциируется прежде всего с громким военным коммунизмом, а не с тихим "безналом" второй половины Советского века, от исторического опыта никуда не денешься... Что ж, здесь как и в последующих революционных пробах быстрой и коренной перестройки общества ХХ века, отражены особенности изначального проекта - некое экономическое идеальное революции, которое потом вынуждено раз за разом переобразовываться в соответствии с реалиями хозяйства. Да, Советам деньги пришлось придумывать снова, как Артюр Рембо придумывал заново любовь...

Летающие над Пномпенем обожжённые и уже никому не нужные купюры не были дебютным шоу-ноу-хау Пол Пота - картина лишь повторяла российскую Гражданскую. Суета и многоличие купюр - соперничающие в отчаянно падающих курсах (только вследствие военных успехов борющихся классов) керенки и прочие банкноты как нельзя лучше проявили сущность денежного опосредствования народного (или антинародного до революции) хозяйства. Казалось бы - какова связь деникинских пушек и курса керенок? Ведь деньги обеспечиваются золотом, причём тут оружие? Но деньги сами по себе власть только до того момента, пока не вступает в силу другая формула, знаменитая формула Мао "винтовка рождает власть".

Деньги - это фишки в очень строго органиченной правилами игре, которая легко ломается, заканчивается, как только эти правила кто-то нарушает (не обязательно винтовкой - просто фальшивками или экономическими диверсиями, подобными сталинским в 1930-х: продажа баснословно дорогих картин в США в период забастовок). Как только же в игру вступает винтовка, деньги вынуждены занять вторую, прицепную позицию. Вот и выходит, что деньги в период классовой войны, в период борьбы за государственную власть - лишь своеобразные растиражированные мандаты доверия той или иной группе борющихся. Но в том-то и сила пролетарской революции и наступающего на буржуазию с её деньгами класса, именно класса - что пролетарий не тащит за собой обозы денег, не везёт в телегах ещё не розданную на руки крестьянам рознь (это денежное количество, неизбежно переходящее в классовое качество-кулачество). Рознь, потому что деньги для него были именно мерой розни, мерой, отсчитывавшей его блага и отдалявшей пролетария от хозяев тех станков и той земли, на которых он работал. Деньги для пролетария - прежде всего улика изъятия из его труда прибавочной стоимости.

Но пролетарий взял винтовку и станки теперь принадлежат ему. Более того - он пересмотрел в корне вопросы жизненного обеспечения. Крестьянство, получившее по декрету советской власти землю, не прочь прикормить красноармейца, отгоняющего от его теперь земель бывших хозяев. Классовая солидарность в чистом виде. Вот первая формула безденежного хозяйства военного коммунизма. Винтовка рождает власть пролетария, прогрессивное крестьянство меняет хлеб на выпущенные по белякам патроны. Однако и война невечна, да и продукты небескончены. Воспроизводство в рамках такой формулы невозможно. На смену военным "орудиям труда" (точнее - орудиям освобождения труда) должны прийти мирные орудия.

Смычка между городом и селом, осуществляемая за счет обмена орудий труда на продукты этого труда - вот следующая форумла военного коммунизма. Фактически она же потом будет воспроизведена в концпеции МТС. Но за период "обмена хлеба на пули" катастрофически просело среднее звено - тот самый "челнок", саркастически появившийся на руинах советской власти в 1990-х. Именно "челнока" между городом и селом не хватало после победы пролетариата и крестьянства в Гражданской. А кто и как будет кормить "челнока"-ремесленника? Предположим, завод обеспечивает ряд сёл орудиями труда, сёла кормят завод - но кто просчитает все необходимые соотношения, потребности, пропорции, и при этом не оставит сами сёла без собственного куска хлеба? Всё это сметливо видит глаз всё того же "челнока" - ведь он на этом себе и зарабатывает - вовремя обеспечивая крестьянина той необходимой ему железякой, за которую он и удержит с покупателя свою нетрудовую копеечку. Смекалка того стоит? Вот только не в ходу при Советах копейки... Но молодое рабочее государство, которое еще не научилось всевидящим оком планового хозяйства озирать весь горизонт отвоеванной у бужуазии территории, было готово делегировать некоторые полномочия мелкой буржуазии - чтобы выжить вообще. ("Передышка любой ценой", снова). А тут ещё голод, и теперь не пули, а только золото на хлеб, и уже за рубежом пришлось менять. И вот тут в срочном порядке пришлось

"включить деньги".

Отступление в окоп НЭПа оначало изобретение заново "среднего класса". Место крупного капитала было освобождено онозначно и его заменяло пролетарское государство. Смею утверждать, что только жизненная необходимость в этом проклятом суетилове среднего класса, артельщиков и прочих "рогов-копыт" была обоснованием денежного обращения - не получился с первого раза счастливый брак у пролетариата и крестьянства. Потребовалась сводница - всё та же, хоть и мелкая, но буржуазия. Если кто-то считает НЭП наивысшим достижением советской власти - всегда вспоминайте слова Ленина о том, что "временный окоп НЭПа" нужен только  для того, чтобы затем беспощаднее пойти в атаку на остатки как внутренней, так и внешней (мировой) буржуазии, что в конце 1920-х и сделал в полном смысле этой фразы Сталин (касаемо внутренней, конечно).

Фактически ранний социализм в РСФСР ещё при Ленине стал игрой пролетариата с мелкой буржуазией в "кошки-мышки", игрой с теми же деньгами, но по своим правилам - при твёрдо занятых "командных высотах". Экономика так называемого "смешанного типа", она же многоукладная - ("Где предприятия со смешанным капиталом, я вас спрашиваю?" - не случайно уже при начинающейся индустриализации вопрошал зиц-председатель Фунт у Ильфа и Петрова). И всё же деньги как универсальная мера - при всех новых правилах, при командных высотах и реальном изживании частной собственности из сферы производства - были взяты пролетариатом в оборот не без дальнейшего риска. Но была ли тогда другая универсальная мера исчисления трудовой деятельности, другая такая двусторонняя мера, которая бы позволила механизму становящегося индустриальным общества работать без сбоев? Тогда - не было (разве что счёты, гроссбухи, но в трудовых руках должна была оставаться квитанция о проделанной работе - и ею по старой памяти стала всё та же бумажка с картинкой, теперь уже пролетарской, сперва мускулистый малый с молотом, потом Ленин). А вот сейчас - есть.

Как вы думаете, о чем речь?

Продолжение "иглы" следует