"ЧЕРНУШНЫЙ" ТРЕНД

В современном искусстве репутация – дело вторичное. Во всяком случае, дорожить ей никто не собирается. Времена, когда актёры предпочитали сидеть без дела, но не сниматься в откровенной халтуре, давно прошли.

В последнее время наших кинодеятелей, что называется, переклинило на теме исторической «чернухи». Казалось бы, тема пройденная ещё в начале 90-х, откровенно провальная, как показывают сборы, и неперспективная.

Однако настоящих творцов это не останавливает. Не успеешь отплеваться от «Цитадели», а тебе уже всучивают «Бабу», которая жила-была не совсем одна. Только это переваришь, а тут тебе уже «Шпион». А ведь ещё на дальних подступах «Сталинград» от Бондарчука, про который уже даже думать страшно...

В этой кунсткамере нашло себе достойное место и произведение под скромным названием «Служу Советскому Союзу».

ИХ ЗАСТАВИЛИ?

До сей поры к Александру Устюгову, Максиму Аверину и Нонне Гришаевой я относился с симпатией. Как к хорошим профессионалам, не лишённым таланта.

Что сподвигло их поучаствовать в этом проекте, для меня загадка. Если исключить вариант, что на самом деле все трое – беспринципные мерзавцы, остаётся лишь одна версия. Видимо, где-то существует до сих пор подпольный НКВД, куда троицу привезли на «черных воронках», и пытками и угрозами заставили сниматься в картине.

Особенно, видимо, пытали Александра Устюгова, главного героя «Ментовских войн», который под пытками согласился быть режиссёром картины.

Сценарий к фильму написал Леонид Менакер. 82-летний кинодеятель, на секундочку, троюродный брат того самого Андрея Миронова, в советские времена и сценарии писал, и фильмы снимал, но с 90-х годов, казалось бы, завязал.

Оказалось, что только казалось. Старичок Менакер, аки режиссёр Смирнов вынашивал разоблачительный антисталинский шедевр, который в авторском варианте носил название «Обед с дьяволом». По сему шедевру и заснял избитый в подвалах НКВД Устюгов своё кино.

ИСТОРИЯ ПО МЕНАКЕРУ

Главный герой – писатель Михаил Донцов, редактор центральной газеты, герой, прошедший Испанию под именем «Дон Мигель». Любому, кто мало-мальски знаком с отечественной историей, становится понятно, что прототипом персонажа стал репрессированный писатель Михаил Кольцов. Его гражданская жена, певица и актриса Тая Мещерская, за которой опять-таки легко угадывается Татьяна Окуневская.

Однако эти две реальные трагические истории гражданин Менакер изуродовал на зависть всем сталинским палачам.

Окуневская, например, в реальности, из лагерей выбралась живой, в то время как Мещерскую Менакер цинично умертвил.

Ну, да не будем забегать вперёд. Существует себе в СССР такая известная и успешная парочка, состоящая в гражданском браке – Донцов и Мещерская (то бишь Аверин и Гришаева).

Донцов, помимо войны в Испании, шляется по Бродвею, покупает себе костюмчики в Париже , получает ордена от товарища Сталина – в общем, чувствует себя отлично.

Мещерская, чувствует себя не хуже – носит дорогие наряды, ходит по кремлёвским приёмам, правда, при этом с подругами общается разве что не на фене.

Вообще, Менакеру очень нравится слово «сука». На протяжении всего фильма практически все персонажи так или иначе, к месту и ни к месту, его употребляют. Видимо, в представлении автора сценария, именно так проявляется настоящий реализм.

ЗА СРАЛИНА ОТВЕТИШЬ!

В общем, Мещерская, несмотря на свой статус, ведёт себя как певичка из третьеразрядного кабака. Что не мешает самому наркому НКВД подкатить к ней с предложением вступить в интимную связь.

Не похоже, что сам факт интимной связи с наркомом претит моральным принципам Мещерской, но вот не глянулся ей Лаврентий Палыч внешне. Но, поскольку с писателем Донцовым у неё разлад, решила певица пококетничать с Берией. И дококетничалась до того, что оказалась с ним в постели, где решительно ему отказала.

Наутро, правда, сообразила, что поступила неверно, и взмолилась: прости, Лавруша, меня, дуру грешную, пьяная была. А Лаврентий Палыч охапку цветов ей кинул и говорит: поедешь, мол, на нары, а коли надоест, звякни мне, и вот тебе телефончик.

Гражданский супруг побрезговавшей наркомом НКВД Мещерской к тому времени уже тоже за решеткой. Причём не совсем понятно, за что именно он туда попал. То ли угодил в жернова политического террора, то ли Берия устранил любовного конкурента.

Причём берут Донцова феерически – вызывают в редакцию, а там номер газеты, где вместо «Да здравствует товарищ Сталин!» на первой полосе крупным шрифтом «Да здравствует товарищ СРАЛИН!» Тут Донцову, конечно, сообщают – шпион, ты, мол, готовил теракт против товарища Сталина! И Донцов все понимает, и прощается с другом-писателем.

Непонятно только, почему в фильме не показан расстрел всей редакции, особенно корректоров, а также всей типографии, начиная с наборщиков, которые не заметили подобного преступного казуса. Подобная история много лет блуждает в качестве легенды, однако никогда в ней не фигурировала первая полоса и аршинный заголовок. Но чего не сделаешь для хорошего фильма!
В общем, нарком НКВД предстаёт не страшным палачом, а мелким современным «оборотнем в погонах»: грубо и топорно подкидывает человеку пакетик с наркотой (газету с крамольным заголовком) и отправляет его на зону.

СЕКРЕТНАЯ ВОЙНА

На зоне Донцов активно валит лес и ведёт политические дискуссии с другими зэками. Охрана их постоянно бьёт, повторяя милые сердцу Менакера слова «суки» и «параша». За таким времяпрепровождением и начинается война.

Зэки о ней, понятно, не знают – ведь секретный указ запрещает им газеты. И только в конце июля из случайного обрывка самокрутки Донцов узнаёт, что уже месяц, как идёт война.
Знамо дело, это весьма правдоподобно. Ясное дело, что в лагере даже у администрации нет радио, да и вообще охране война до одного места, так что никаких разговоров они о ней не ведут целый месяц, а если и ведут, то только тогда, когда убедятся, что все арестанты легли спать и видят десятый сон.

У Мещерской всё тоже весело – катается она с такими же арестантами-артистами по зонам с концертами, причём делает это в обычном поезде с единственным охранником. Понятно, певица, как прожженный уркаган, охранника за человека не считает и постоянно ему хамит.
Видимо, для большего правдоподобия, охранник вооружён мосинской винтовкой – идеальным оружием для конвоира в тесном вагоне.

Впрочем, артисты бежать никуда не хотят, несмотря на все условия для побега – видимо, им и так неплохо.

ВСЕ ХОТЯТ ГРИШАЕВУ

На протяжении всего фильма, вслед за Лаврентием Палычем, вступить в интимную связь с Мещерской пытаются разнообразные чины НКВД, но она всем им жёстко отказывает, после чего они обязательно повторяют слово «сука». Когда чинам это надоедает, приставать начинают уголовники, но суровая певица их расстреливает нафиг.

Артисты приезжают с концертами в лагерь, где сидит Донцов-зэк, который рад встрече с женой-зэчкой. Но, поскольку лагерный начальник тоже хочет певицу, как и положено сотруднику НКВД, Донцова бьют и бросают в карцер. Но Мещерская начальника обламывает и пристыженный начальник выпускает Донцова.

Это ещё цветочки, а дальше будут ягодки.

НЕМЕЦКИЙ ТУР ПО ЛАГЕРЯМ

Внезапно к лагерю приплывают немцы. Охрана лагеря в шоке – война с Германией, а тут полсотни вооружённых немцев. С какой стати?

С какой стати боевая группа немцев приплывает к лагерю, непонятно. Ещё менее понятно, с чего они вдруг начинают орать охране «сопротивление бесполезно» и предлагают сдаваться.

Видимо, разведку они не проводили, о численности бойцов НКВД в лагере понятия не имеют и готовятся к штурму этого стратегического объекта.

Охрана лагеря поступает самым выигрышным путём для 1941 года – решает бежать, бросив лагерь и зэков, половина из которых, повторяю, политические.

Что-то подсказывает мне, что такой побег для охраны закончился бы расстрелом на месте, но у Менакера с Устюговым своя правда.

Итак, охрана незаметно для немцев убегает, и зэки остаются в одиночестве, под наблюдением немецкого снайпера. Немцы сообщают зэкам в мегафон, чтобы те не расходились до прихода основных немецких сил.

Политические и уголовники, обсудив вопросы кто тут «русский», а кто «советский», решают дать немцам бой, благо, что убегавшая охрана ещё и оружие бросила.

ТУПЫЕ ОККУПАНТЫ

Тупые немцы приходят в лагерь, где их уже ждёт хитрая засада. Ясное дело, что в разведывательно-диверсионных подразделениях Вермахта служили исключительно кретины, посему немцы выстраиваются на территории лагеря так, чтобы патриотично настроенным заключённым было удобнее их всех перебить.

В разгар боя актриса Мещерская под огнём врага поёт «Эх, Андрюша, нам ли быть в печали».
Перебив немцев в лагере, Донцов с отрядом отправляется добивать отбившуюся от основных сил немецкую группу. Естественно, он её успешно ликвидирует.

В это время в лагере Мещерская в одиночку подавляет бунт несознательных зэков, которые не хотят воевать с немцами, а хотят грабежа и насилия.

Победив немецкий десант, который непонятно зачем был высажен у лагеря, Донцов гордо докладывает о победе по телефону в НКВД. Надо заметить, что для убегавшей охраны связи не было, а для победившего Донцова – всегда пожалуйста.

КОРОЧЕ, ВСЕХ РАССТРЕЛЯЛИ

Местный начальник НКВД обещает доложить обо всё наркому и сам лично приехать.
Радостные зэки отмечают победу, а Мещерская наконец-то вступает в интимную связь. Понятное дело, с победителем Донцовым.

Но мы же с вами понимаем, друзья, что хорошо всё закончится никак не может. Поэтому поутру в лагерь прибывает отряд НКВД, в том числе сбежавший и почему-то не расстрелянный начлаг. Главный местный начальник, само собой, обвиняет зэков в измене, забирает у них захваченные у немцев документы, и начинает всех расстреливать.

Мещерская в этот момент из лагеря звонит по заветному телефончику Лаврентию Палычу, снова кается, объясняет, что Донцов – герой, и просит прекратить всех расстреливать. Ну, если не всех, то хотя бы прекратить расстреливать Донцова.

Берия вежливо просит передать трубочку тому самому бегающему взад-вперёд лагерному начальнику, которому что-то приказывает. Начальник сажает Мещерскую в лодку, везёт на остров, где быстренько убивает, жестоко страдая от необходимости исполнить приказ кровавого упыря.
В лагере тоже расстреливают всех зэков-героев, а лагерь сжигают.

В конце войны бывший вертухай и расстрельщик певицы Мещерской, мучаясь угрызениями совести, добивает немецкую гидру где-то в Германии. Там же он встречает друга Донцова, с которым тот прощался после ареста за «Сралина». За образом друга Донцова угадывается Константин Симонов, который, видимо, сейчас тоже вертится в гробу вместе с Окуневской и Кольцовым от этого шедевра Менакера-Устюгова.

Вертухай и поэт депрессуют и переживают под звуки пластинки с песней невинно убиенной несостоявшейся любовницы Берии.

Занавес...

И КТО ВЫ ПОСЛЕ ЭТОГО?

Говорить о каких-то ляпах картины невозможно, потому как весь этот бред сумасшедшего только из них и состоит.

Но в мае этот шедевр, уже прошедший на Украине, обещают выдать на НТВ.

Самые стойкие могут попытаться посмотреть её в Интернете онлайн – это на тот случай, если кто-то усомнится в реальности этого кинобезумия.

Допустим, самому гражданину Менакеру подобное простить можно – ну подвинулся старичок умишком, маразм штука сильная.

Но вот о тройке Устюгов – Аверин – Гришаева сказать этого нельзя, молоды ещё.

И ведь не вслепую же снимались, сценарий, наверное, читали.

Неужто и вправду заставили? Иголки под ногти загоняли, семью в заложники взяли?

А если всё же нет, то сказать о вас, граждане Устюгов и Аверин, а также примкнувшая к ним гражданка Гришаева, я могу только самое любимое слово автора сценария фильма «Служу Советскому Союзу»: «Суки!»