Рано утром всех разбудила стрельба. На большой скорости подошли три БТРа - из этих самых БТРов были убиты первые 12 человек в палаточном городке. Вот с чего началось.

Количество жертв быстро росло. В здании буквально негде было укрыться: сплошные окна и коридоры. Всем депутатам, обслуживающему персоналу, корреспондентам, женщинам, детям было объявлено, чтобы они собрались в Зале национальностей, относительно безопасном месте.

Когда бой заканчивался, у некоторых автоматов по 3 - 4 раза заменялся хозяин. Первый уже давно погиб... Раненые продолжали отстреливаться. Я запомнил, как один кричал: "Ну покажите мне, как меняется этот магазин?" Он стрелял, пока в магазине были патроны. Он даже не знал, как обращаться с автоматом, а его причисляют к бандитам и боевикам.

Сначала, когда с каким-нибудь заданием пробегал по зданию, ужасало количество крови, трупов, разорванных тел.

С той стороны били профессионалы, очень много было снайперов. Особенно безжалостно отстреливали фотокорреспондентов и телеоператоров. Сейчас это приписывают нам, но мы, наоборот, были очень заинтересованы в правдивой информации. А им надо было скрыть следы преступления.

И в этот момент случилось то, что, мне кажется, может случиться только у нас в России. Уже получив приказ ликвидировать нас, группа "Альфа" приняла собственное решение. К нам пришел командир:
- Придумана самая гнуснейшая операция, которую только можно придумать в этой ситуации. Вас решили отдать на откуп лавочникам и мародерам. Вы отлично понимаете, что потом можно будет сказать, что возмущенные москвичи разорвали депутатов. Ни свидетелей, никого, а потом все пожар покроет. Заодно мародеры кое-чем поживятся. Поэтому мы приняли решение разогнать эту сволочь, сделать коридор, подогнать автобусы и увезти вас. По крайней мере, отсюда.

Установили порядок выхода: первыми идут женщины, дети, персонал, корреспонденты, потом аппарат, потом депутаты и самыми последними Руцкой и Хасбулатов.

Когда все вышли, двинулись и мы. Последняя группа была примерно в полторы тысячи человек. Только мы вышли на лестницу, из мэрии и из другой точки по нам стали бить из крупнокалиберного пулемета.

Из нашей группы примерно 12 человек упало. Прямо передо мной женщине пуля попала в грудь. Она мне до сих пор каждую ночь снится. Я вижу: у нее спина как-то всколыхнулась, и вдруг начал набухать красный пузырь. Он лопнул, и я заметил, что в разные стороны полетели позвонки. Она медленно начала падать.

Мы стали прятаться за парапеты, а командир "Альфы" сказал:
- Мы вступаем в бой - бегите к жилым домам, все остальные пути перекрыты.

Мы ринулись туда группами. Подбегаем к большому старому дому, а впереди ОМОН. И мы, не договариваясь, рассыпались по группам человек по 10 и стали пробиваться. Бежали всей группой прямо на одного, он не выдерживал, мы его сбивали и бежали дальше.

Омоновцы ринулись за нами. Начали вести прицельный огонь. Со мной уже было человек 8. Бежим в самый дальний подъезд, лавируем между машинами, деревьями. Почему в дальний? Я на бегу услышал, что из первого раздается плач и рев. Кто забегал в 1-й подъезд, подвергался экзекуции. Там была база ОМОНа.

Когда мы добежали до последнего подъезда, нас осталось только трое.
Побежали на чердак, двери там, на наше счастье взломаны. Упали среди хлама за какую-то трубу и замерли. Слышим, они поднялись пешком, матерятся на чем свет стоит.

Трое забежали на чердак и стреляли из дверей очередями, видно, до тех пор, пока у всех патроны не кончились. Потом один говорит: "У тебя все?" - "Все." По рации сообщает, что здесь ни одной сволочи живой не осталось. И они ушли.

Когда уже рассвело, начали потихоньку спускаться. Я когда дверь приоткрыл, чуть не потерял сознание. Весь двор был усеян трупами, не очень часто, вроде в шахматном порядке, И что меня так шарахнуло, я сразу не понял.
Трупы все в каких-то необычных положениях, кто сидит, кто на боку, у кого нога, у кого рука поднята и все раздетые. Здесь всю ночь занимались мародерством.