Товарищ Чавес многое делал неправильно.

Он так и не отменил выборы и даже не научился правильно считать результаты. Каждый раз ему приходилось уговаривать народ голосовать за себя, вместо того, чтобы наслаждаться стабильным 99% результатом.

Он не уничтожил свободу слова. Годами ему приходилось доказывать и убеждать, вместо того, чтобы просто повелевать.

Он не расстрелял никого из своих противников, а ведь даже американцы признают, что корни древа Свободы нужно периодически удобрять кровью.

Он даже в собственной партии не смог навести порядок и постоянно терпел дискуссии между левым крылом и правым крылом, хотя гораздо удобнее было бы отправить оба крыла дискутировать в тюрьму.

Он не сделал себя фельдмаршалом или хотя бы каким-нибудь генералом, а так и остался жалким подполковником без единой золотой статуи.

Он нянчился со всякими индейцами и нищебродами как с детьми, вместо того, чтобы отправить их в джунгли на стройку века ради счастья будущих поколений.

Он не понимал, что для социализма нужны традиционные ценности и духовные скрепы. Вместо того, чтобы бороться с гомосексуализмом, он поссорился с церковниками.

Он даже присоединить к стране какую-нибудь соседнюю территорию с помощью танков и хорошо организованного референдума не додумался.

Да и коммунизма в отдельно взятой двадцатипятимиллионной стране не построил, будем откровенны.

Но он был хорошим правильным человеком, и, возможно, именно своими столь вопиюще недопустимыми для истинного марксиста действиями случайно затронул ту деталь в механизме истории, движение которой приблизит светлое будущее на год или на век.

Товарища Чавеса больше нет. Мы должны быть.