Президент Израиля Моше Кацав, обвиненный в изнасилованиях, заключил сделку с правосудием. Он признал себя виновным в сексуальных домогательствах и подал в отставку в обмен на мировое урегулировании дела. Он избежал наказания и приговорен к условному сроку заключения, выплате компенсаций пострадавшим женщинам и уплаты судебных издержек.

Сделка вызвала волну возмущения, пишет NEWSru Israel.

Главная свидетельница обвинения против Кацава решила выступить на пресс-конференции в Тель-Авиве. Это бывшая сотрудница канцелярии президента Израиля, имя которой до сих пор обозначается как "Алеф". Она подчеркнула, что из-за Кацава потеряла все: работу, карьеру и доброе имя.

Журналистам давно известна личность "Алеф", но до сих пор СМИ запрещено показывать ее лицо зрителям и называть настоящее имя.

"Алеф", в частности, рассказала, что президент Кацав постоянно преследовал ее, требовал сексуальной близости, просил трогать его половой орган, "просил, чтобы я ничего не носила под юбкой, чтобы я ходила без трусов". "Алеф" заявила, что Кацав страдает от раздвоения личности.

Рассказ изнасилованной: "Кацав - серийный насильник, он извращенец"

"Насильникам выдали индульгенцию, им позволили делать все, что душе угодно, безнаказанно", – заявила "Алеф", начиная свое выступление на пресс-конференции.

"Я здесь, чтобы рассказать общественности всю правду об этом, – начала она. – Моя жизнь это не реалити-шоу, я не готова к тем решениям, которые принимают за моей спиной при закрытых дверях. Я доверяла судебной системе, полагая, что она добьется справедливости, но сейчас я понимаю, что мною пренебрегли в угоду власть имущим. Когда я говорю "власть имущие", я имею в виду человека, который совершал террор – физический и душевный – Моше Кацава. Сегодня я расскажу вам все.

С первых же дней моей работы в его канцелярии, отношение ко мне Моше Кацава – мне сложно называть его президентом – было каким-то сексистским, он постоянно говорил мне: "Ты красивая, сексуальная, я хочу познакомиться с тобой поближе, ты очень меня интересуешь", – рассказала "Алеф". – Это началось с телефонных звонков в канцелярию генерального директора. Хотя он (Кацав) мог обращаться к генеральному директору напрямую, он звонил через меня, чтобы поговорить со мной. И каждый раз, когда кто-то поднимал трубку, он прекращал разговор, но когда трубку брала я, он пытался говорить со мной на личные темы.

Сначала его вопросы были дружескими, даже отеческими, но вскоре это закончилось. Я работала допоздна, до 9-10 часов вечера. В это время в канцелярии президента уже никого нет. Я получала приглашения прийти в канцелярию президента, и сначала не понимала, к чему это ведет, но это был мой босс, и я подчинилась. Сначала он рассказывал, как ему грустно и одиноко, что президентский дворец - это золотая клетка – тогда я еще работала в канцелярии генерального директора".

По словам "Алеф", это отношение Кацава к ней стало для нее подозрительным. "Я сказала: ОК, я попробую перейти работать в канцелярию президента. Я не думала, что дойдет до этого, даже не представляла себе. Я полагала – может быть, он считает меня привлекательной. И я перешла в его канцелярию на пост заведующей. И вот там я столкнулась с безнравственной личностью, имя которой – Моше Кацав", – сообщила она.

"Руководительницы канцелярии постоянно менялись, ни одна из них не выдержала этой системы. Я живой свидетель тому, что я пережила там. Мне пришлось перенести сексуальные домогательства, словесные приставания, гневные нападки, я существовала как внутри психологического триллера. Это началось с телефонной беседы в 7:30 утра, когда я еще спала у себя дома: "Может быть, ты наденешь юбку? Юбку без трусов?" Я поднялась, села в машину, снова звонок: "Ну, ты приехала? Я соскучился". Ни один разговор не касался рабочих тем.

Сейчас когда смотрю на часы и вижу, что сейчас 10 часов утра, меня бьет дрожь: в этот час он приходил в канцелярию. Я входила к нему, чтобы обговорить распорядок дня, приносила ему документы, в том числе угрозы в его адрес, и он начинал: "Я мечтал о тебе, когда лежал со своей женой Гилой", вот в таком роде. Это постоянно усиливалось, высказывания становились серьезнее. Мне даже сложно передать, какими словами он говорил со мной. Речь идет о человеке, который каждое утро садился, доставал свой половой орган, потряхивал им или помахивал им и говорил: "Подойди, присядь, подойди, потрогай".

"Когда граница дружбы пройдена, он становится человеком очень унижающим. Вы видите, я не уродина, но у меня никогда не было предосудительных связей, у меня не было никаких причин влюбляться в такого человека", – обратилась "Алеф" к журналистам.

"Пять месяцев я была руководительницей канцелярии президента одна, не было ни секретарши, ни заведующей. Работникам резиденции президента не разрешалось приходить в канцелярию. В канцелярии есть стол заведующей, стол руководительницы, зал совещаний, и все", – пояснила девушка.

"Однажды, когда я была в канцелярии президента, мы сидели друг напротив друга. Кабинет канцелярии – это комната, закрытая тяжелой дубовой дверью, и никто не может войти без звонка. Напоминаю вам – я одна в канцелярии, без секретаря. В тот раз, когда я сидела напротив него, он перешел все границы. Мы обсуждали какую-то бумагу, и он сказал мне: "Ты не могла бы встать?" Я поднялась, он подошел ко мне и сказал мне: "Ты притягиваешь меня, сводишь меня с ума", и без каких-либо объяснений взял меня за грудь", – продолжает "Алеф".

"Естественно, я оттолкнула его и сказала: "Сядьте и отстаньте от меня, вы перешли все границы". Я направилась к двери, он схватил меня и сказал: "Я сожалею, это была ошибка". Я не приходила в канцелярию два или три дня, просто не знала, что мне делать с тем, что мой босс, президент Израиля, трогает меня, как будто мое тело – ничье. Тогда я решила, что больше туда не вернусь. На следующий день, когда я не пришла на работу, он позвонил меня, обозвал меня наглой и пообещал испортить мне жизнь. У меня есть доказательства, подтверждающие это. Я решила, что если я и вернусь в канцелярию, то только для того, чтобы устроить профессиональный кризис.

Следующий случай произошел, когда я вошла в канцелярию, чтобы вернуть книгу и навести порядок. Я стояла к нему спиной, на расстоянии около двух метров, относительно близко к его креслу. Я почувствовала, как он приближается ко мне, крепко хватает меня, и я почувствовала его половой орган. Он сказал мне: "Я хочу тебя, я хочу заниматься с тобой сексом, и у тебя нет причин отказываться". Я пыталась освободиться, но это у меня не получилось, такое ощущение, что я была просто парализована. Я сказала ему: "ОК, только отпусти меня".

В этот момент он толкнул меня на угол стола, держа руками меня за руки. Я была одета в светлые брюки и шлепанцы, он расстегнул замок на моих брюках. Я попыталась шевельнуться, но не могла. Он просто сильный человек, люди его не знают. Он снял брюки и совершил со мной сексуальные действия в полном объеме – половой акт. Это повторялось при разных возможностях, 3 или 4 раза. Я просто стала его наложницей, а я тогда была 28-летней девушкой, очень наивной и не понимающей жизни.

В тот день, когда это произошло, я ушла из канцелярии в шоке, села на скамейку в парке, одна, выкурила сигарету, выплакалась. Я не понимала, почему это происходит именно со мной, как это случилось. Я не возвращалась на работу почти две недели. Мне звонили все, кто только можно из приближенных Кацава, и он сам мне звонил. Он звонил мне несколько раз и просил объяснений. Он сказал: "Я разрушу твою жизнь, тебе будет лучше молчать и вернуться к работе". Этот человек терроризировал мое тело, и он еще говорил со мной о моей профессиональной ответственности. У этого человека нет ни стыда, ни совести, я не могу даже выразить это словами. В конце концов, я вернулась в канцелярию, я просто уступила давлению. Никто ничего не знал, я рассказала, что какая-то моя тетя больна, и я не могла прийти на работу.

Прошло десять дней, я больше не могла. Он угрожал мне, он принуждал меня к сексу угрозами, приказами и запугиваниями. Это произошло еще несколько раз. Я решила лечь в психиатрическую больницу, потому что у меня был сильнейший срыв. Я такой человек, что мне сложно плакать, обычно я не плачу, но в тот период я плакала и была в тяжелейшей депрессии. И он не стеснялся говорить, что он вынужден принимать снотворное, что его семья страдает. Это я должна была принимать снотворное.

Тогда я отказалась от своих решений, от своих стремлений, от работы, которая выпадает раз в тридцать лет. У меня были планы, мечты, идеалы. Я все бросила, оставила карьеру, учебу на академическую степень, больного отца, семью, все для того, чтобы спастись от Моше Кацава. И вот вчера мне позвонили в 19:00 из прокуратуры. Они решили исключить мой случай из обвинительного заключения против Моше Кацава. Я обычно очень сдержана, но в этот раз я сорвалась. Я не понимаю, как государство Израиль может вести себя как уборщик, сметающий девушку, представившую ему сексуального маньяка на блюдечке с голубой каемочкой.

Моше Кацав – серийный насильник, он извращенец. Ему никто не может сказать нет. Я работала с ним два года и пережила сексуальные издевательства. Я там была, я – первоисточник, и я обещаю, что если через пятьдесят лет меня спросят – я смогу рассказать все, что пережила там. Я шокирована решением юридического советника правительства, которого я очень уважаю. Я не заслужила этого".