Хочешь выглядеть приличным человеком.

Желаешь прослыть интеллигентом.

Старательно подбираешь слова, сверяясь с Ожеговым, Ушаковым, Шведовой  и озираясь на Лотмана.

А потом слушаешь амурского губернатора Кожемяку на "Эхе Москвы в Благовещенске", и, забросив, на хер, Лотмана с Ожеговым, возвращаешься к истокам.

К Юзу Алешковскому, Игорю Губерману и алкоголику Пете из квартиры напротив.

Потому что, бл...ь, без матов, на х.., это, ё...й в рот, ни слушать, ни, тем более, читать - невозможно!

Лжёт. Сидит, мелкий пакостник, крупный деятель, и вертится, как глист в жопе. Изворачивается.

Всё. Больше не комментирую. Разве что - будет послесловие.

Даю цитату. Выделение текста курсивом - мои.

Выделение говна - губернатора Амурской области Кожемяко.

***

- Последней каплей при принятии решения об отъезде – есть уже конкретные истории, так как уезжают знакомые, друзья и так далее, – это космодром и гептил. Боимся космодрома, честно скажу, боятся гептила, а ещё больше того, что людей просто водят за нос, как говорят. Год назад говорили, что никакого (большими буквами) гептила не будет. Сейчас говорят о том, что гептил будет, но чуть-чуть и он совсем безвредный. Маленькая неправда рождает большое недоверие, поэтому люди уже не верят той информации, которую слышат. Что вы об этом думаете?

 - Это была официальная информация от кого-то, что гептила не будет?

- Да, и это есть в интервью.

- Может быть, это и есть в интервью, но такую информацию мог дать только представитель Роскосмоса или конструкторского бюро, потому что они этим непосредственно занимаются. 

- Константин Чмаров об этом заявлял в интервью неоднократно. 

- Кто занимается разработкой ракет, потому что типы ракет до последнего момента ещё были не определены. Сейчас мы уже понимаем, что здесь полетит «Союз-2», затем «Ангара», понимаем, на каком топливе они будут работать. Что касается вышеназванной вами проблемы, я думаю, что она ничуть не важнее или страшнее той проблемы – я сегодня проезжал, и шла железнодорожная цистерна с надписью «аммиак». Это тоже очень опасный яд. В случае схода этой цистерны газ распространяется и вызывает мгновенное отравление. Если гептил не растворяется, он собирается и это нужно, чтобы ракета упала, чтобы попал он на голову куда-то, очень сложно подобрать такие вещи, которые, если случаются, то крайне редко. В этом случае и полёт самолёта опасен. 

- Вы не считаете космодром с ракетами на гептиле опасными для области, для экологии?

- Знаете, дважды в одну реку не входят. Была интересная история, когда был один генерал – командир дивизии, кто на этом поприще попытался себя провести в думу и провёл. На том эта тема и закончилась, поэтому я не вижу в этом проблемы никакой.

- Вы не думаете, что проблема может быть в другом, – в недостаточном информировании или кривом информировании, что информации было мало или она была неполной? Пусть лучше её будет много для людей, чтобы люди знали. 

- Она того не заслуживает. Это примерно сравнимо с тем, что масса цистерн сходит с рельс? Сходит. Это опасность? Опасность, ещё большая опасность, потому что эта цистерна может загореться и причинить непоправимый вред. У нас, не дай бог, может упасть самолёт, и он прожигает эти дыры. Если там случается что-то с ракетой, во-первых, если она уходит, он сгорает, если падает, то хотя бы не горючая эта жидкость, не растекается, не распространяется – её можно взять и убрать. Поля падения выбраны так, в случае, если это произойдёт, то там у нас лес.

- Может быть, это нужно больше обсуждать и доводить до людей, чтобы никто не фантазировал, и все чётко и прекрасно всё себе представляли?

- Мы с вами же обсудили – и всё понятно. 
- Хорошо, понятно. Давайте поговорим об экономике вопроса: область получит налоги от запусков, речь, по-моему, идёт о ста миллионах. В общем объёме – в бюджете области – это капля в море. Стоит ли?
- Думаю, что в этом году мы должны пройти планку в сто миллионов. Сейчас мы стоим перед другой важнейшей задачей – зарегистрировать здесь филиал Дальспецстроя, тогда денежные потоки, которые пойдут консолидировано на бюджеты различных уровней, будут не только с НДФЛ, с имущества, зарегистрированного здесь на территории, но и от общего объёма осваиваемых средств этим учреждением.

- Сколько примерно? Вы просчитывали?

- Мы планируем, что в этом году будет не менее ста миллионов, на следующий год – не меньше трёхсот, потом появляется имущественный комплекс. Далее, после 2015 года, появится большее количество людей – будет двадцати пяти тысячный городок создаваться, и налоговая составляющая, в том числе от зарплаты, будет большая, а деятельность тоже. Будет проходить крупногабаритная сборка ракет, поэтому мы рассчитываем, что порядка 500 миллионов налогов ежегодно, как минимум, будем получать. 

- Это не точка опасности, а точка роста нашей экономики? Вы так считаете?

- Конечно, помимо занятости, помимо научного потенциала и того, что он единственный сегодня в стране гражданский космодром. Я хочу сказать, нигде такого нет. По объёму средств эта стройка затмевает Олимпиаду, АТЭС. Постоянно работающая, с перспективой.

- Опасный объект, не будем спорить, объект повышенной опасности.

- В чём?

- Ну как в чём?! Запускаются ракеты. Все знают Байконур, и что вокруг него творится. 

- А что там творится? Вы были там?

- Я не была, я читала исследования. 

- Давайте съездим. 

- Давайте.

- Давайте съездим.

- Я читала исследования – страшно: онкология, жёлтые дети, отравленная местность и так далее, и так далее, и так далее. Если всё это приложить на Углегорск и Амурскую область – да не нужны мне эти налоги, я хочу жить долго и счастливо!

- Подождите, чем отравленные дети? Зачем набирать весь свод вещей, связанных с тем, что с России, может быть, хотят получать больше денег, и определённые писатели из числа националистов начинают об этом писать. Государство пошло на то, что создаёт параллельно космодром с тем, чтобы не было возможности у кого-то поджимать. Мы сегодня там платим 250 миллионов за аренду.

- Да, эта проблема понятна с Байконуром, с Казахстаном.

- Поэтому это просто передёргивание фактов. Я там бывал, и, слава богу, народ, который там живёт, – все живы и здоровы. 

- И в Чернобыле хорошо – тихо, красиво, лес зелёный… 

- Да нет, Эльвира, давайте так – Чернобыль это Чернобыль, действительно та трагедия, в том числе и в Японии частично, может быть, не в том масштабе, но она повторилась. Это совершенно различные вещи. Я хочу сказать, что ядерные объекты кратно опаснее, и, тем не менее, народ там живёт. Что касается космодрома – в чём опасность? Ну, взлетает самолёт, есть опасность? Конечно, есть, потому что, не дай бог, что-нибудь заклинет, он может упасть. И, как правило, аэропорт находится в районе крупных городов. Взлетает ракета, все находятся в укрытиях, у неё траектория полёта выбрана так, что, что бы с ней не случилось, она падает в лес или океан. Это рассчитывают учёные, в чём там опасность? Мне это сложно понять. Вы под соплом же не стоите. Вас туда просто не пустят. Поэтому предлагаю вам слетать, чтобы у вас было понимание, обязательно возьму вас с собой.

Послесловие

Все эти ухищрения, словоблудие и демагогия раскрыты Кожемякой в одном абзаце:

"Зачем набирать весь свод вещей, связанных с тем, что с России, может быть, хотят получать больше денег, и определённые писатели из числа националистов начинают об этом писать. Государство пошло на то, что создаёт параллельно космодром с тем, чтобы не было возможности у кого-то поджимать. Мы сегодня там платим 250 миллионов за аренду."

И плевать ему на то, что космонавт, ученый, человек, находящийся в теме, человек, окончивший в Благовещенске школу, говорит об опасности использования гептила. И срать ему на экологию. И срать ему, что область будет получать мифические, ничтожные 500 миллионов. Ему, приехавшему на время, устраивать карьеру лизоблюдством, не срать, что в Москве скажут. А что скажут здесь - ему тоже - срать.

Добро, кабан, попомнишь.

Не сри в колодец.

Полностью текст интервью здесь.