В эти дни исполнилось 100 лет Коминтерну – III Коммунистическому Интернационалу, первый конгресс которого прошел в марте 1919 года в Москве. 

С созданием Коминтерна окончательно сложилась важная, системообразующая триада: Советы – Партия – Коминтерн. Причем Советы здесь – форма новой пролетарской государственности, открытая и реализованная российским революционным освободительным движением 1905-1917 гг.; партия – руководящий политический, революционный штаб советизации России; Коминтерн – союз коммунистических и рабочих партий всего мира под руководством ленинской РКП (б), призванный популяризировать и распространять опыт российской пролетарской революции в международном масштабе. Каждый компонент данной триады не мог существовать на практике по отдельности, о чем вся последующая история и Коминтерна, и СССР явилась безусловным тому доказательством. 

Создание Коминтерна знаменовало собой выход советского революционного проекта за пределы Советской России и его интернационализацию. После того, как стихийная революционная волна, поднятая в мире Великим Октябрем, начала захлебываться, Коминтерн как раз и призван был структурировать и систематизировать работу отдельных «национальных» компартий, направив их деятельность на разрешение глобальной интернациональной задачи – подготовки условий для своих, «местных» революций, как необходимой предпосылки развёртывания мирового революционного процесса. 

С образованием Союза Советских Социалистических Республик роль Коминтерна, как «всемирной коммунистической партии», резко возросла. Советскому Союзу, переживавшему полосу «дипломатических признаний» (гарантия от непредсказуемых капиталистических интервенций), предстояло быть животворящим примером для всех угнетенных мира, прообразом Всемирной Советской республики, в то время как Коминтерну – руководящим штабом для ее претворения в жизнь. 

Роспуск Коминтерна (тема несравненно более сложная, чем того требует небольшой комментарий «по поводу») нанес непоправимый удар по самой идее «всемирного Советского Союза». Удар более основательный и системообразующий, чем пресловутые хрущевские «волюнтаризмы», брежневские «застои», а уж тем более – ущербные «беловежские соглашения». Ведь по сути, все последние – были прямым следствием отказа от ленинского определения миссии СССР, как союза, открытого для всех вновь созданных социалистических государств планеты. 

Признания последнего председателя Коминтерна, героического Георгия Димитрова, сделанные им в беседе с югославским коммунистом Джиласом (ставшим впоследствии и диссидентом, и отступником), являются исключительно важными для истории. На закате своих дней великий Димитров не без сожаления констатировал, что идея о роспуске Коминтерна родилась у высшего руководства ВКП (б) еще задолго до известной сделки с «союзниками» (руководители США и Великобритании требовали в обмен на открытие второго фронта в Европе распустить Коминтерн).

Согласно Димитрову, такая идея возникла сразу после вхождения прибалтийских государств в состав СССР, т.е. накануне второй мировой войны. Причем, именно это, по мнению недавнего вождя Коминтерна, окончательно укрепило Сталина в мысли о целесообразности «насаждения» более прогрессивного общественного строя в других странах исключительно силой и авторитетом Красной Армии. Но именно в этом как раз и заключалась стратегическая и трагическая ошибка. 

Все без исключения страны «народных демократий», возникшие в Европе после освободительного похода РККА, продемонстрировали свою исключительную слабость. За редким исключением, все эти режимы были «взяты» народами этих стран, что называется, «не с боя», а «подарены» им «большим братом» СССР, щедро помогавшим им впоследствии и в экономическом, и в военном плане. (Это неминуемо порождало как инфантилизм со стороны первых, так и в известной степени «социал-империализм» со стороны вторых). Вот почему, несмотря на неоднократные и искренние просьбы ряда «народно-демократических» государств об их включении в СССР, все они даже не рассматривались послевоенным советским руководством в качестве потенциальных республик Советского Союза. К ним ко всем относились уже как к удобной «буферной зоне» между двумя противоборствующими лагерями нового миропорядка, чем наносился непоправимый вред тому общему делу, во имя которого некогда и создавался Коминтерн. 

Хотя, конечно, были здесь и счастливые исключения из правил – партии, которым удалось двинуть свои «национальные» революции несравненно дальше компромиссных по своей природе «народно-демократических режимов», навязанных Москвой. Правда на такое движение вперед смотрели отныне либо с опаской и недоверием (Мао Цзэдун и Хо Ши Мин), либо и вовсе считали его недопустимым и даже реакционным со всеми вытекающими последствиями, вплоть до «изгнания» из «мирового лагеря социализма» (Тито). 

Конечно, роспуск Коминтерна, вероятно, и можно было бы объяснить стремлением обыграть хитроумных «союзников» в непростом «геополитическом» маневре, политической целесообразностью, или чем-то в этом роде. Но каким маневром могла быть оправдана еще и смена государственного гимна – как раз и напоминавшего народам всех стран о стратегической, неотвратимой миссии СССР, провозглашенной им еще при Ленине, в декабре 1922 года? И каким образом «Союз нерушимый», сплоченный, как известно, «великой Русью навеки», должен был отныне данной миссии способствовать? Все эти вопросы требуют отдельного и предельно честного рассмотрения, и будем надеяться, что время для такого анализа не в ущерб, конечно, делу общему, у нас все-таки рано или поздно появится. 

Но как бы то ни было, уже сейчас очевидно одно. Возрождение Коминтерна, о котором неустанно и, кстати, все чаще говорят не только разобщенные заграничные товарищи из братских компартий, но и не менее разобщенные товарищи наши – дело не однодневное. И сдвинется оно с мёртвой точки только при условии, что новым его зачинателем станет любая относительно «крупная» страна мира, в которой к власти придет коммунистическая партия, являющаяся таковой не по названию и форме, но по содержанию. Такая партия, какой и была героическая ленинская РКП (б), основавшая 100 лет назад III Коммунистический Интернационал. 

Но пока этого нет, пока тугая шестеренка истории только раскручивается и набирает свои обороты – долгом российских коммунистов, равно как и их собратьев по всему миру, является рассказать правду обо всех без исключения основателях и руководящих деятелях легендарного Коминтерна. И в первую очередь о тех, чьи имена в прошлом были необоснованно отданы на поругание современниками или вовсе преданы забвению. Для нас это важно, ибо история этой славной боевой организации, бросившей непримиримый вызов старому миру, не должна содержать белых пятен. Все они с нами – подвижники, герои, мученики мировой коммунистической революции, навеки ушедшие от нас с ее боевым лозунгом на устах: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»