Эксперты, близкие к власти, отвергали (dismissed) подобные угрозы как необоснованные, поскольку рынок и экономический рост сами собой решат все подобные проблемы.

Чего, однако, не ожидали ни сторонники нынешнего порядка, ни даже его критики, это того, что сооружения, созданные за последние годы, начнут разваливаться раньше, чем обрушится старая советская инфраструктура.

Аквапарк в Ясенево, обвалившийся на посетителей, не единственный из новых объектов, где возникли неполадки. Но именно эта катастрофа стала общественно значимым событием. Не только потому, что были убиты и ранены люди, но и потому что разрушившийся «Трансвааль-парк» предлагался нам в качестве одного из символов нового российского успеха.

Его называли «лучшим проектом 2002 года». Нам с гордостью сообщали, что «самый крупный в Европе аквапарк» был открыт в Москве ко Дню города. Это был символ торжества частной инициативы: столичные власти строительство не финансировали. Не понадобился и иностранный капитал, инвестиции были исключительно отечественными. После торжественного открытия, на котором присутствовал мэр столицы Юрий Лужков, городская конкурсная комиссия в области инвестиций и строительства объявила «Трансвааль-парк» победителем в номинации «Объекты культуры, медицины, зрелищные и спортивные сооружения». Глянцевые журналы и телеэкраны переполняли картинки, изобравшие беззаботно веселящийся в его бассейнах успешный средний класс.

Задним числом мы обнаружили оборотную сторону идиллии. Строители и проектировщики теперь дружно винят друг друга в некачественной работе. Даже с финансовой точки зрения проект оказался провальным: он не приносил прибыли. В ноябре 2003 года владельцы, отчаявшись получить ожидаемые доходы, продали его новым собственникам, за которыми, по утверждению прессы, стояла жена Лужкова Елена Батурина и принадлежащая ей компания «Интеко». Новый менеджмент пообещал сделать проект рентабельным «за счет некоторого снижения стоимости обслуживания».Сейчас компания «Интеко» всячески отрицает связь с аквапарком, а мэр Лужков, анализируя причины катастрофы, тщательно обходит вопрос о неправильной эксплуатации сооружения. Пресса заявлениям Батуриной не слишком верит. Проблема, однако, не в личной ответственности того или иного предпринимателя, и даже не в коррупции на городском уровне.

Вместе с «Трансвааль-парком» в очередной раз рухнула легенда о самодостаточности рынка. Фараонические сооружения лужковской Москвы, вызванные к жизни строительным бумом и высокими ценами на недвижимость, представляют собой не доказательство успеха, а угрозу окружающей среде. Они нарушают движение грунтовых вод, что ведет к «подмыванию» города, ухудшают экологическую обстановку. Они неважно построены.

Здания и объекты инфраструктуры, доставшиеся нам от советской эпохи, были по большей части уродливыми. Они давно выработали свой проектный ресурс – многие из них без ремонта и подновления стоят на десять или даже двадцать лет дольше, чем запланировано. Но каким-то чудом они ещё держатся. Про сооружения, вызванные к жизни нынешним строительным бумом, мы вряд ли сможем через десять лет сказать подобное.

Безопасность, экология и эстетический облик города страдают от безудержной погони за прибылью. Вместо того чтобы реставрировать старый город, его сносят. Вместо того чтобы вкладывать деньги в восстановление убыточной инфраструктуры, создают помпезные и дорогие сооружения, которые потом рушатся или приносят убыток. Это не проблема одной лишь столицы – так живет вся Россия. У нас нет денег на ремонт водопроводных труб, мы жалуемся, что не сможем через десять лет содержать пенсионеров, но в стране миллионы долларов выбрасываются на ветер из-за жадности и тщеславия крупных собственников.

Некоторым утешением может послужить то, что Россия не единственное место на земле, где всё происходит подобным образом. Отечественная расточительность и корпоративная бесхозяйственность является лишь подражанием западной. Мы же придаем делу традиционный русский размах.
Когда бетон треснет, престижные башни обрушатся, и цены на недвижимость упадут, мы увидим подлинную цену нынешнего рыночного благополучия. Тогда на руинах старого мира нам придется строить новый. Можно только надеяться, что он окажется лучше.