С родины моих предков, из бывшей Югославии, на днях пришла довольно-таки неоднозначная новость. В результате переговоров, проводившихся при посредничестве Кэтрин Эштон, верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, премьер-министры Сербии и Косово подписали соглашение об урегулировании конфликта. Текст его не опубликован, так как подписание было «предварительным» (на дипломатическом языке это называется «парафированием»), однако ключевые положения уже известны. Сербия признаёт независимость Косова, а населённые сербами районы получают определённую автономию. Сербия и Косово также не будут препятствовать взаимному вступлению в ЕС.

При этом теоретически соглашение ещё может быть отклонено на совещании руководства правящей коалиции, где оно должно быть единогласно принято или отвергнуто, но вероятность этого мне кажется небольшой (хотя, конечно, как посторонний наблюдатель я вполне могу ошибиться).

По иронии судьбы, эти переговоры были начаты прежним, однозначно прозападным президентом Сербии Тадичем, а вот соглашение было достигнуто при ещё недавно считавшемся националистом президенте Николиче. Для тех, кто следил за ходом событий, подписание документа является некоторой неожиданностью, поскольку ещё в начале этого месяца сербский премьер заявлял, что соглашение сорвано, т.к. сербам «предлагают капитуляцию». Теперь же он утверждает, что «все наши предложения учтены» и что «настолько выгодных условий нам ещё не предлагали».

В Сербии далеко не все встретили это соглашение с восторгом. Против него уже выступил ряд организаций, в том числе таких идейно далёких друг от друга, как Сербская православная церковь и Новая коммунистическая партия Югославии, а какие-то неизвестные лица даже угрожают премьеру убийством. Не слышно и особого ликования в населённых сербами районах Косова.

На самом деле капитуляции, каковой, несомненно, является парафированное в Брюсселе соглашение, тоже бывают разные. В начале двадцатых годов прошлого века Советская Россия подписала с Румынией мирный договор, по которому де-факто уступила оккупированную румынами Бессарабию. А вот де-юре всё было иначе – договор наша страна подписала с оговорками, не признающими эту аннексию, на основании чего через двадцать лет и вернула себе временно утраченную территорию.

Тем не менее, я сомневаюсь, что нынешнее соглашение содержит подобные «подводные камни». Уж слишком велик оказался нажим со стороны ЕС - косовское урегулирование было одним из условий вступления Сербии в «объединённую Европу». Следует признать, что цена вопроса здесь чрезвычайно высока – хотя часть населения уже смирилась с потерей Косова, для очень многих сербов она по-прежнему означает национальную трагедию, ведь это «колыбель сербского народа». Так что же даёт вступление в ЕС Сербии как государству и Николичу как политику?

Судя по опросам общественного мнения и моим собственным наблюдениям, примерно половина населения Сербии желает вступления в ЕС, а другая половина против этого и рассчитывает на сближение с Россией (хотя и сторонники «европской Сербии» отнюдь не русофобы и в принципе относятся к нашей стране вполне доброжелательно). За Николича как раз и голосовала эта патриотичная и «пророссийская» часть избирателей, так что, форсируя «европейский выбор», он вполне может лишиться их поддержки (как, собственно, и самим фактом косовского урегулирования на нынешних условиях).

С другой стороны, особых выгод от вступления в ЕС Сербия явно не получит. Как метко выразился один публицист, «очередь на вступление в ЕС – это очередь за билетами на «Титаник»». Как показал опыт Греции и Кипра, помощь от «европейцев» связана с такими кабальными условиями, что лучше эту помощь не принимать. Да и вряд ли её теперь вообще дадут – нужно спасать «старых» членов организации. Остаётся лишь «свободное перемещение рабочей силы», т.е. возможность легально устроиться на работу, но в нынешних странах ЕС и своих-то безработных девать некуда, так что сербам там рассчитывать особенно не на что.

Есть и ещё один аспект. «Европейский выбор» Сербии – это очередная неудача переменчивой российской внешней политики. Конечно, она во многом строится на коммерческой основе, но, думаю, что недавние соглашения о реконструкции сербских железных дорог, перевооружении армии и т.д. преследовали своей целью не только получение торговой прибыли. Так что вступление Сербии в ЕС вряд ли будет встречено в Москве с ликованием, тем более, что такой некомпетентностью, как в начале двухтысячных, когда и.о. президента Путин вопреки всем национальным интересам «приветствовал (!)» расширение ЕС за счет постсоветской Прибалтики, нынешняя внешняя политика России всё же не отличается.

Итак, на данном этапе сербские патриотические силы, похоже, потерпели поражение. Тем не менее, в политике не бывает ничего неизменного, так что борьба продолжается. Выступая, как и все европейские компартии, против расширения ЕС и НАТО, наша партия, КПСС, всегда была и будет на стороне наших сербских товарищей, борющихся за территориальную целостность своей страны.